Дмитрия Авксентьева, он же Koloah и Voin Oruwu, в любом анонсе представляют как одного из ключевых артистов на украинской электронной сцене. Он заявлен в лайнапах главных украинских фестивалей, клубов и вечеринок, где выступает практически каждую неделю, а в Киеве и вовсе может отыграть трижды за уикэнд. Хотя вечеринками он не ограничивается: создает аудиовизуальные проекты, пишет музыку для кино, рекламы, сотрудничает с украинскими джазовыми, поп- и хип-хоп-артистами, а теперь выпускает совместные коллекции с украинскими брендами.
В ноябре Koloah представил альбом Millennium Sun, который называет «музыкой города будущего», а в начале декабря отыграл первый с начала пандемии сет за границей. К тому же, в этом году музыкант отмечает 10-летие на сцене.
Мы встретились с Авксентьевым сразу по его возвращении из Копенгагена, чтобы узнать, не стало ли ему тесно на украинской сцене, почему он не хочет уезжать из Киева и не боится ли, что им пресытятся. Кроме того, он рассказывает, почему считает, что потерял Voin Oruwu, как «воюет» за обложки к своим релизам, а также объясняет чего не хватает украинской электронной сцене и почему до сих пор не стал резидентом ни одного украинского клуба
— Как часто ты выступал в этом году за границей?
— Совсем немного, преимущественно играл в Украине. К тому же у меня не было танцевальных релизов, миксов — того, что нужно для классного промо артиста. В октябре я подписал контракт с голландским букинг-агентством Meanwhile. Выступление в Копенгагене — это мой первый букинг через них. Думаю, скоро будет больше.
А вообще, надеюсь на фестивальный сезон: хочу больше ездить с лайвами, потому что моя музыка все же больше подходит для фестивалей, чем для клубов.
— Тебе еще не тесно в Украине?
— Я активно играю с 2009 года, и здесь глобально изменилось немногое: не открылись 30 новых клубов, в клубы ходит та же тусовка, что и 10 лет назад, просто к ней добавились молодые ребята. Поэтому, несмотря на то, что Киев радует и удивляет, могу сказать, что в какой-то степени мне, конечно, тесно.
Дмитрий Авксентьев и его кот Миша | Фото — Антон Орехов, специально для DTF Magazine
— Как это на тебя влияет?
— Это как мешает, так и помогает. Мне постоянно хочется делать что-то новое. Например, на одном Brave! Factory у меня лайв Voin Oruwu на техносцене, на следующем я играю как Koloah, а затем выступаю на эмбиент-сцене с экспериментальной программой. Я пытаюсь постоянно меняться и экспериментировать в существующих условиях.
— А тебя не напрягает, что люди, видя твое имя в очередном лайн-апе, могут сказать: «Опять Koloah!»?
— Напрягает. Но у меня есть пример. После последнего Black! Factory ко мне подошел звукорежиссер, который работает в нескольких клубах и на больших площадках Киева и часто меня слышит. Он сказал: «Чувак, я никогда не слышал от тебя двух одинаковых сетов. Пиздец, как ты это делаешь?!» Так что, несмотря на то, что меня много на афишах, я каждый раз стараюсь играть разную музыку. Да и каждый сет, который я летом играл на Кирилловской, был уникальным.
Думаю, это получается благодаря моему бэкграунду, который начался с хип-хопа, синти-попа, бейса, дабстепа, дальше были хаус-диско и техно, экспериментальная музыка. Я с начала 2000-х в том или ином виде занимаюсь музыкой и разбираюсь в лейблах, артистах. Это дает мне возможность жонглировать стилями, не быть очевидным для аудитории и вызывать у нее реакцию: «Никогда не знаешь, что сегодня сыграет Koloah».
Дмитрий Авксентьев | Фото — Антон Орехов, специально для DTF Magazine
«Я УЖЕ ПОТЕРЯЛ VOIN ORUWU»
— Что тобой движет столько лет: делать музыку, вести три разных проекта, писать музыку для кино, рекламы, других артистов?
— Мне нравится разнообразие, и, наверное, поэтому я начал заниматься рекламой. Каждый новый проект — это вызов. У тебя не бывает двух одинаковых реклам подряд, ты каждую неделю делаешь новый трек, новую музыку, работаешь с новым стилем. И я почти никогда не говорю «нет». «Можешь сделать фанк?» — «Да, могу». «А песню с гитарой?» — «Не вопрос». Мне нравятся эти вызовы: они заставляют учиться, а для меня это важно.
А если проанализировать мои музыкальные проекты: Koloah, Voin Oruwu, Tropical Echobird, — можно проследить определенное настроение. Это романтическое отчаяние, ностальгия, эпичность, футуристический звук. У меня еще много идей в этом направлении, и пока они не исчерпаются, я буду их развивать. А когда закончатся — сделаю новый проект.
Так было уже несколько раз. В 2013-2014 вышел альбом Koloah, после которого я не знал, что еще можно сказать в этом проекте. Так появился Voin Oruwu: я купил себе синтезаторы, научился делать ряд вещей, а Koloah затих на три-четыре года. С каждым проектом ты открываешь дверь в новое проявление себя. Это бесконечный цикл взаимодополнения.
— А нет страха, что, развивая один проект, ты можешь потерять другой? К примеру, что, продвигая Koloah, ты потеряешь Voin Oruwu?
— Скажу тебе больше: я уже потерял Voin Oruwu. Он создавался как альтернатива техно-музыке. Это была альтернатива всему тому, что теперь есть в Voin Oruwu. Я уже не могу сесть и сделать такую же музыку, как в первом альбоме. Хочу, но не могу; растерял то, что было на старте. Это очень обидно.
До сих пор не могу понять, это нормально или нет. Но, с другой стороны, вижу, как я вырос в других моментах и научился многому новому.
— Как ты думаешь, аудитория вообще понимает разницу между Koloah и Voin Oruwu?
— Я был уверен, что да, ведь она очевидна. Но, как оказалось, это не всегда так.
— Если еще раз и коротко: в чем разница между двумя проектами?
— Изначально Voin Oruwu — это проект об исследовании темных мистических атмосфер, он имеет более мрачный оттенок. Это может быть техно, может эмбиент, но всегда это будет что-то более потустороннее.
Koloah, в свою очередь, появился на волне постдабстепа, это были времена бейс-музыки, нью-клаб-направлений. И в этом проекте я не ограничиваю себя ничем. Это может быть электро или джангл, трип-хоп или что-то совсем экспериментальное. Здесь преобладают другие настроения, футуристичность звучания и смешение жанров даже в пределах одного трека.
кот Миша | Фото — Антон Орехов, специально для DTF Magazine
«МЕНЯ ПОСТОЯННО ТЯНЕТ ДОМОЙ»
— Ты считаешь себя успешным артистом?
— В какой-то степени да. В украинских реалиях — так точно. У меня расписан график выступлений, есть место силы, где я могу писать музыку.
Однако существует ряд некомфортных факторов, один из которых, — выплата авторских отчислений. Это то, что практически отсутствует в Украине. Не самая стабильная политическая ситуация тоже заставляет много переживать, как и недостаточная поддержка культурного сектора в сравнении с Европой. А еще разные силы периодически мешают работе клубов.
Успешен ли я? Думаю, что на локальном уровне я успешен. Если же брать на глобальном, а мне хотелось бы мыслить именно такими масштабами, то еще нет.
— Тогда напрашивается вопрос: почему ты все еще в Киеве, а не едешь в тот же, извини, Берлин?
— Меня постоянно тянет домой. Раньше я не понимал: мой дом — это моя квартира, моя студия, мое окружение? Или мой дом — это город? Даже если я перевезу в другой город свою студию, то не уверен, что она станет моим домом.
Мне круто в Киеве. Я хочу быть частью этого города. Как бы пафосно это ни звучало, но последние десять лет — это период становления нашей новой культуры. Кино, музыка, арт и медиаискусство.
Мне нравится влиять на процессы, быть активным их участником. И да, внимание к себе пьянит: ты чувствуешь, что нужен.
Если я перееду в условный Берлин, у меня наверняка будет больше времени на свою музыку. Гонорар тоже, возможно, вырастет, благодаря чему я смогу брать меньше другой работы и больше времени посвящать себе. Но не станет ли мне скучно? Не превратится ли своя музыка в рутину?
— А это не страх перед конкуренцией?
— Совсем нет, я уверен в себе. У меня большой опыт и приличный кейс проектов. Плюс есть свое звучание, и это всегда будет моей отличительной чертой. К тому же музыка у меня разная, с разным контекстом, поэтому независимо от сцены, моя музыка будет актуальной.
«НЕЛЬЗЯ ГОВОРИТЬ О ПОЛНОЦЕННОЙ СЦЕНЕ, КОГДА В МАШИНЕ ИЗ ЧЕТЫРЕХ КОЛЕС ЕДЕТ ТРИ»
— Пожалуй, украинских артистов, гастролирующих по миру, можно посчитать на пальцах одной руки. Ваня Самокруткин, основавший одесский лейбл «Система», в нашем подкасте обратил внимание на то, что многие иностранные артисты хотят выступить в Киеве, но мало кто из иностранных промоутеров хочет везти на свои вечеринки киевских диджеев и продюсеров. И в принципе, на мировой сцене практически не знают наших артистов. С чем это связано, на твой взгляд?
— Всем нравится приезжать сюда и тусоваться: здесь круто, классные люди, здесь сумасшедшие вечеринки, не испорченные дикой коммерцией. Конечно, многим это хочется увидеть, приехать, потому что отыграть сет в Киеве и получить такой фидбэк, какой дает наша аудитория, — это кайф для артиста.
А везти наших к себе — уже другое дело. Каждый промоутер думает о том, как заработать. Привезти из Украины чувака, которого там никто не знает? Он лучше в десятый раз привезет кого-то именитого.
Хотя ситуация с каждым годом меняется. Можно отметить резидентов Closer, которые достаточно часто играют за границей. А еще у нас есть большая тусовка экспериментальных артистов, которым тоже пора выезжать с выступлениями за пределы Украины.
— Почему одним, но немногим, украинским артистам удалось вырваться и активно играть по миру, а другим нет?
— Думаю, что одна ключевых причин — наличие агента. Особенно эта история успешна, если артисту удается пробиться в иностранные агентства.
А еще начинает давать свои плоды то, что теперь на вечеринки в Киев приезжает много иностранной аудитории, включая промоутеров, которые слушают наших ребят и зовут их к себе.
— Какая ситуация с букинг-агентствами в Украине? Есть ли сформировавшаяся на рынке система?
— Она есть на каких-то базовых уровнях. Именно крутая работа агента помогает ноунейму стать артистом с именем. Артист — это артист, и ему нужен менеджер. Задача агента — продвигать, договориться, например, о публикации микса на классной платформе, добиться выступления на фестивале и так далее.
— Как по мне, мы иногда слишком романтизируем нашу сцену, постоянно говорим о некоем расцвете. И это странно, учитывая, что на самом деле в стране нет профильных медиа, нет журналистов…
— У нас нет ничего, кроме артистов, комьюнити и нескольких классных клубов.
— Ты чувствуешь, что тебя это в какой-то мере сдерживает? Я знаю, что у тебя нет пиарщика, ты все делаешь сам, о выходе альбома ты нам в редакцию пишешь сам.
— Для меня это не проблема, потому что мне нравится самому этим заниматься. А вот для сцены это трабл.
Нельзя говорить о полноценной сцене, когда в машине из четырех колес едет три: музыка, клубы и комьюнити. У нас глобально некому писать об этой музыке, нет профильных медиаплатформ, букинг-агентов и менеджеров, промоушена, пиара именно в электронной сфере.
Понятно, что в Киеве есть все это хоть в какой-то форме, но в масштабах страны это все отсутствует.
Но без романтизации оно не появятся. Нужно быть романтиком, чтобы создать что-то классное, которое потом, наверное, начнет приносить тебе дивиденды. Думаю, что рано или поздно у нас все это будет. Мне хочется так думать.
— Почему ты до сих пор не стал резидентом ни одного киевского клуба или проекта?
— Я не против резидентства. Скорее, за, потому что это идет в плюс как проекту, так и артисту. Наверное, даже могу идти на компромиссы, но и у меня есть ряд условий, которые должны быть учтены. В частности, я не готов жертвовать своим правом выбирать, где и когда играть.
«Я ХОЧУ, ЧТОБЫ МУЗЫКА И КАРТИНКА СОВПАДАЛИ»
— Давай перейдем к альбому. В ноябре ты выпустил Millennium Sun. Как ты понимаешь, что твой альбом к выходу готов? И как было с последним релизом?
— У меня альбомы преимущественно компилируются. Собираю все наработки, треки в плей-лист в определенном порядке, потом меняю их местами, какие-то выкидываю, слушаю все, возвращаю что-то из отброшенного, опять меняю местами, слушаю… Это занимает много времени. Иногда очень много! Потом пишу текст. Для меня текст и обложка максимально важны, ведь они первыми попадают в поле внимания слушателя.
Я очень редко сажусь и целенаправленно пишу альбом. Такое было всего несколько раз: например, когда мы выпустили релиз с Деннисом Аду. Тогда у меня было непростое время, мне было что сказать, и хотелось зафиксировать свои эмоции. И вот за две недели мы написали три трека, которые до сих пор очень сильно цепляют.
Millennium Sun я собирал из новых и старых работ, подходивших друг другу по звучанию и настроению. Был даже трек, написанный в 2015 году. Я сделал ему новую аранжировку, сохранив первоначальный звук.
— Когда ты понял, что у тебя появилась концепция Millennium Sun?
— В 2019 году. Но он был слегка в другом виде и немного о другом. Потом львиная доля треков просто пошла на хер — и понеслась новая волна. У меня возникла концепция будущего, которое уже наступило, а ковидное время внесло свои коррективы, добавился другой оттенок.
После того как альбом был собран, я сразу подписал его на Hyperbloid Recods. Это уже 4-й или 5-й мой релиз на этом лейбле.
Далее мы начали работать над обложкой. Артворк изначально делал GSM Garden, который, например, сотрудничал с Arca. Он топовый художник, но мы с ним не понимали друг друга.
Студия Авксентьева | Фото — Антон Орехов, специально для DTF Magazine
— Почему?
— У меня всегда огромный список требований к обложке. Я собираю мудборд, расписываю концепции, вплоть до цветов… Готовлю такой документ, что просто бери и делай. Но поскольку это была коллаборация, он все равно ушел в свое. Меня это задело, началась рубежка, но лейбл какое-то время не вмешивался. Но затем они написали мне: или мы ищем компромисс с художником, или релиз перенесут. В итоге мы перенесли релиз.
Я взял своего дизайнера, но с ним тоже не получилось. В итоге обратился к своему другу Vova Morrow, и он сделал ту обложку для Millennium Sun, с которой вышел альбом. Из-за этих задержек я не смог сделать релиз до Brave! Factory, где альбом и был представлен лайвом.
Обложка альбома Millennium Sun, вышедшего в ноябре 2021 года. Автор обложки — Vova Morrow
Но, вообще, у меня всегда начинается ад, когда дело доходит до обложки. В моей голове в таких случаях есть четкое визуальное решение, и я хочу, чтобы музыка и картинка совпадали.
— Следом за альбомом у тебя вышла коллаборация с Riot Division. Помимо коллекции вы показали аудиовизуальное шоу в Планетарии. Ты изначально видел Millennium Sun еще и в таком проявлении? Потому что предыдущий альбом Voin Oruwu — Inertia — тоже был визуальным.
— Inertia, которую показывали на Кирилловской, я изначально писал как аудиовизуальный альбом, музыку с вижуалами. А в Millennium Sun у меня было направление, но не было четкого видения визуальной части именно самой программы. То есть были направления, какой она могла бы быть. И команда Blck Box очень круто и профессионально все сделала.
Аудиовизуальное шоу WAVEFORM — коллаборация Koloah и Riot Division. Фото — Blck Box
— Проект в Планетарии и на Кирилловской — это не о клубах и не о фестивалях. Можно ли сказать, что тебе интересно работать с галерейными и окологалерейными пространствами?
— Вполне. Я себя в этом комфортно чувствую и делаю подобные проекты еще с 2016 года. Просто Inertia — самый большой, амбициозный, который, к сожалению, хуже всего почему-то зашел. Второй раз за год мы показали его осенью на Биеннале цифрового искусства в Киеве. Мне кажется, что этот проект может и далее жить и ездить по галереям и выставочным пространствам всего мира. Даже без меня.
— Ну а аудитория готова к подобному?
— Думаю, что готова. В то же время сказывается отсутствие площадок. Я реально не понимаю, где это можно показывать. В PinchukArtCentre? Не знаю, вряд ли. Появились ребята с биеннале с неплохим пространством, о котором мало кто знает. Но в целом у нас нет мест для подобного рода проектов.
Студия Авксентьева | Фото — Антон Орехов, специально для DTF Magazine
— Хорошо, а какая у тебя как у артиста цель? Есть то, к чему ты идешь?
— Хочу делать большие перформансы, где люди будут максимально погружены в происходящее, и полученный ими опыт в них что-то изменит. У меня довольно эмоциональная музыка, и вместе с видео и светом можно делать большие вещи.
