«Я сам знаю, когда мне говорить о чувствах». Как Джеймс Блейк нашел цвета в музыке и жизни

Т еперь Джеймс Блейк почти не грустит. В 2014 году он переехал в Лос-Анджелес, начал новые отношения, стал чаще появляться на публике и пускать других людей в свою музыку. В такой атмосфере создавался последний альбом Assume Form. В новой работе Блейка — все та же смесь мрачной электроники и альтернативного R&B, но общее звучание альбома ярче в сравнении с предыдущими. А еще здесь Трэвис Скотт, Мозес Самни, Андре 3000, Oneohtrix Point Never, восходящая звезда Rosalia и даже биты от Metro Boomin, который до этого создавал лишь музыку для бэнгеров и трэп-хитов.

Находить цвета в жизни артист начал еще на предыдущей пластинке The Colour in Anything, но так было не всегда. DTF Magazine рассказывает историю музыканта

James Blake. Наедине с вымышленными братом и сестрой

От большинства других ровесников Джеймса отличало одиночество. Школьный хор и оркестр он предпочитал домашним посиделкам за пианино, и даже несмотря на то что у него все же были друзья, он всегда чувствовал себя одиноким. Подрастая в семье отца-музыканта, познавал классику и рок, а в школьные будни знакомился с EDM, дабстепом и другими жанрами электронной музыки.

В 2007 году, во время учебы в университете, Джеймс открыл для себя клубную культуру и понял, что полутемные помещения привлекают его гораздо больше аудиторий Голдсмитского колледжа, где он изучал поп-музыку. По словам Блейка, там он чувствовал себя там не в своей тарелке: «Это отличный университет с приятными людьми, но мне кажется, что школы и университеты — это не для меня. И кроме того, тогда я был немного мудаком».

Вскоре Джеймс начал выступать с диджей-сетами, параллельно записывая треки в спальне родительского дома, куда регулярно сбегал после университета. Так появилась дебютная композиция Air & Lack Thereof, попавшая в ротацию на радио BBC 1 и первые мини-альбомы CMYK и Klavierwerke, в которых Блейк миксовал дабстеп, пост-дабстеп и даунтемпо. А следом — первая популярность и признание в музыкальном комьюнити.

Каково же было разочарование, когда это же комьюнити, еще недавно хвалившее его первые треки, принялось критиковать дебютный альбом James Blake, вышедший в 2011 году. «Комьюнити танцевальной музыки — это место, где собираются самые озлобленные критики, — вспоминает музыкант. — Когда заходишь на сайты по типу Resident Advisor, то первое, что бросается в глаза, — это множество комментариев в стиле „Мне больше нравилась его старая музыка“. Теперь мне смешно, но тогда это пугало».

В альбоме Джеймс изменил привычному стилю и предпочел эксперименты, смешав пост-дабстеп с электро-R&B и соулом. А еще осмелился открыться, рассказав о переживаниях и меланхолии. «Мои брат и сестра не разговаривают со мной, но я не виню их», — поет Блейк в композиции I Never Learnt to Share. Как оказалось, он рос единственным ребенком в семье, а несуществующие брат с сестрой стали метафорой одиночества.

И несмотря на признание мировых медиа, после релиза пластинки он еще глубже закрылся в себе: «Я был достаточно скромным и опасался мира, пока однажды не решил, что должен показать себя, рассказывая противоречивые вещи. Я поставил себе задачу доказать, что не позволю никому контролировать свое творчество».

Overgrown. В ловушке собственного звука

Дебютный альбом Джеймс записывал в комфортном для себя одиночестве, поэтому неудивительно, что James Blake стал, вероятно, самым тихим альбомом, вошедшим в топ-10 британского музыкального чарта в 2011 году.

Его успех закрепили живые выступления, где Блейк постепенно наращивал аудиторию, но вскоре осознал, что долго обходиться одной тишиной не получится. В конце концов даже его отец, джаз-рок-музыкант Джеймс Литерленд, посоветовал сыну создать несколько более «живых» песен.

Запись Overgrown, второго полноформатного альбома, проходила в перерывах между выступлениями в концертном туре. Его звучание практически потеряло элементы пост-дабстепа, но обрело соул и R&B и звуки фортепиано. Здесь Джеймс все также пел о своих чувствах и одиночестве, непроизвольно загоняя себя в ловушку и вызывая у окружающих ассоциации с «парнем, который всегда грустит». Ситуацию усугубило расставание с гитаристкой группы Warpaint Терезой Вейман, с которой он несколько лет состоял в отношениях на расстоянии. Эта разлука стала одной из ведущих тем пластинки.

И если в музыкальном плане второй альбом можно считать прогрессом, то эмоционально запись звучала более грустно, чем предыдущая. С этой работой он возглавил чарты и получил премию Mercury Prize в 2013 году. Вот только вместо славы и признания Блейк хотел избавиться от предрассудков.

«Мне кажется, люди вокруг думали что-то вроде „Наверное, он очень сложный человек“. И меня это немного раздражало, потому что я писал музыку, находясь на грани эмоций. Я ждал, пока чувства переполнят меня, и тогда начинал писать, находясь в определенном настроении. Но когда я давал интервью, у меня не было того настроения, а все вокруг думали, что я только и хочу, что говорить о чувствах и плакать. А я хотел просто выпить кофе и болтать о разной ерунде. Вместо этого люди хотели увидеть во мне отражение своих ожиданий»

The Colour In Anything. Побег в «Шангри-Ла»

В конце-концов, через год после выхода второй пластинки Блейк перебрался из туманного Лондона в Лос-Анджелес, чтобы записать «агрессивный, вдохновленный хип-хопом альбом» с куплетами от Канье Уэста, который уже тогда отзывался о Джеймсе как об «одном из любимых музыкантов».

«Я слушал свою старую музыку и понимал, что не звучал как счастливый человек. Я не говорю, что мне ничего не нравилось, но первые четыре года моей карьеры… Я не уверен, что запомнил их такими, как хотел бы — в ярких цветах. Некоторые [воспоминания] выцвели. А я не хотел стать одним из тех артистов, которые загоняют себя в бесконечный цикл тревоги и депрессии, чтобы извлечь из этого музыку»,

— рассказывал Джеймс.

Лос-Анджелес встретил Блейка солнцем, неожиданными знакомствами и коллаборациями. Здесь он начал новые отношения, а в перерывах между придумыванием идей для альбома записывал музыку с Винсом Стейплсом и Chance The Rapper.

А однажды в студии его застала Бейонсе. Она предложила Блейку музыкальный мотив и несколько строчек, а он в ответ придумал свою мелодию и получил совершенно отличающийся от ожидаемого результат. «Но это уже не имело значения, потому что ей понравилась моя версия. Блю Айви (дочь Бейонсе, — прим. DTF Magazine) тоже была с ней. Она начала напевать песню, и это стало огромным комплиментом для меня, потому что у детей нет притворства», — делился Джеймс. Так появилась композиция Forward, а помимо нее Блейк поработал и над другими треками, вошедшими в альбом Lemonade.

Эта коллаборация стала одним из решающих моментов, после чего он открылся к сотрудничеству:

«Где-то посреди записи я понял, что не закончу альбом, если не начну работать с другими людьми и не позволю им помочь мне. И я подумал: „К черту. Я буду проводить время с другими музыкантами“».

К такому решению Блейка также подтолкнул другой, не менее скрытный музыкант: «Идея [сотрудничать] появилась после работы с Фрэнком [Оушеном]. Он меня очень вдохновил: тем, как он пишет, тем, что он делает, и тем, кто он на самом деле. Мы стали хорошими друзьями».

В 2015—2016 годах музыканты работали над третьим лонгплеем Блейка и визуальным альбомом Оушена. Тогда же, в перерывах между студийными сессиями, Фрэнк познакомил Джеймса с Риком Рубином — продюсером, работавшим над пластинками Channel Orange, Yeezus и сотнями других знаковых для музыки альбомов. И вскоре Блейк проводил дни напролет в «Шангри-Ла» — личной студии Рубина, где, лежа на полу, делился с ним идеями, а тот комментировал их и давал советы, помогая закончить альбом.

А еще Блейк рассказал историю о том, как опоздал в гости к Канье Уэсту, заблудившись в поисках его особняка в Hidden Hills (элитный район для знаменитостей, — прим. DTF Magazine). «Я просто вбил название Hidden Hills в навигаторе и оказался где-то на ферме. В итоге я опоздал на два часа». И хотя совместная запись не удалась – «настроение альбома поменялось» – Уэст вдохновил Блейка быть более уверенным в себе: «Каждый раз, когда я покидаю комнату, в которой находится Канье, я как будто наэлектризован, немного вдохновлен и немного более уверен в своих инстинктах. В том, что я следую им правильно, несмотря на критику».

Единственное, о чем жалел Джеймс, так это о том, что анонсировал коллаборацию заранее. Тогда имена Блейка и Уэста разлетелись по заголовкам медиа, а после выхода пластинки многие расстроились, не найдя на ней совместного трека с Канье. В конце концов единственный гостевой куплет на 17-трековом альбоме исполнил старый друг Джеймса Джастин Вернон.

Третий студийный альбом Блейка вышел весной 2016 года и получился намного ярче предыдущих работ. В нем Джеймс окончательно ушел в сторону соула и R&B и показал, что может видеть «цвета во всем», на что указывало название пластинки (The Colour In Anything, — прим. DTF Magazine).

«Мои отношения стали катализатором этих изменений. Я рос единственным ребенком и в 21 год стал знаменитым. Ты как будто находишься в чашке Петри, а все вокруг просто наблюдают за твоим прогрессом. Теперь же я проявляю больше эмпатии к другим людям, наслаждаюсь их компанией. Я стал более открытым и лучше справляюсь с критикой. Я даже чувствую себя комфортно с этой дурацкой рыжей бородой, которую раньше никогда бы не отрастил»,

— рассказывал музыкант после релиза альбома.

Как сорвать клеймо «грустного парня»

Открытость принесла Блейку больше коллабораций: он поработал с Jay-Z, записав куплет и спродюсировав часть треков для альбома 4:44, с Кендриком Ламаром для пластинки DAMN и альбома-саундтрека к фильму «Черная пантера». Но отказал Дрейку в использовании сэмпла для его сингла: «Когда я узнал, сколько денег потерял после отказа, то чуть не поперхнулся».

И тем не менее Джеймс все равно продолжал сталкиваться с клеймом «грустного парня». Последней каплей в этом стала рецензия журнала Pitchfork на сингл Don’t Miss It, в которой автор назвал композицию «очередной песней в каталоге грустного парня».

«Я постоянно замечаю, что, когда говорю о чувствах в своих песнях, меня описывают словом „грустный“. Но я всегда находил подобные ассоциации нездоровыми и проблематичными, если их связывают с мужчинами, которые открыто говорят о своих чувствах. Простите за это письмо „грустного парня“, но я видел достаточно друзей, погрязших в этом, и почти погряз в этом сам, потому что закупорил в себе все в страхе, что меня увидят слабым или мягким. Теперь же я вижу только преимущества в том, чтобы не бояться говорить открыто»,

— ответил на критику Блейк.

А после этого рассказал, как известность привела к депрессии и суицидальным мыслям, когда ему пришлось справляться с загруженным графиком туров в начале карьеры. «Меня как будто выдернули из обычной жизни, а ведь я тогда даже не сформировался как личность, — признался Джеймс. — Существует миф, что тебе нужно испытывать чувство тревоги, чтобы быть творческим. Что нужно быть депрессивным, чтобы стать гением. Признаюсь честно: тревога никогда не помогала мне творить. И я видел, как подобное происходило с моими друзьями».

Assume Form. Принять форму

Имя Джеймса Блейка в трек-листе альбома Трэвиса Скотта, мягко говоря, удивило поклонников. До этого Блейк уже работал с хип-хоп-исполнителями, однако кричащий под автотюном Трэвис выступал полной противоположностью всем предыдущим коллабораторам. И тем не менее артисты отлично спелись и рассказали историю о том, как важно оставаться верным себе и не допустить появления «комплекса бога».

Именно так Блейк напомнил о себе в 2018 году, а уже спустя несколько месяцев на огромном электронном табло на Times Square появилось фото музыканта и трек-лист, в котором также значился Скотт. «Он буквально пришел и сделал все с первой попытки. Меня поражает, насколько он разносторонний. Он только выпустил Astroworld, где бэнгер на бэнгере, а потом он приходит и записывает эту крайне ранимую и любовную песню», — рассказал Блейк, добавив, что это была, возможно, «самая необычная студийная сессия в его жизни».

И лишь теперь, на четвертом альбоме, Джеймс полностью дал себе волю, собрав на Assume Form совершенно непохожих на первый взгляд гостей — от Трэвиса Скотта и трэп-продюсера Metro Boomin до испанки Rosalia и поэта Moses Sumney, — и рассказал обо всем, что накопилось за три года, прошедших с релиза первой «цветной» работы.

«На этом альбоме я говорю о своих чувствах. И буду продолжать говорить о них или нет — это мое личное дело. Я, бл*ть, сам прекрасно знаю, когда мне стоит это делать, а когда не стоит. Без мыслей о том, что если я мужчина, то мне не стоит говорить о чувствах»,

— рассказал артист в интервью Dazed.

Средняя оценка пластинки на Metacritic — 82 балла из 100, а худшую оценку альбому поставил журнал Pitchfork. В ответ на это Блейк лишь запостил очередной подкол в их сторону в Твиттере: «Наверное, они все еще обижаются на меня за то, что упрекнул их в токсичной маскулинности».

Теперь Блейка практически не заботит мнение посторонних людей, ведь он может делать все, что захочет. Например, в этом месяце он впервые вышел на сцену «Грэмми», где еще раз напомнил о том, что не стоит строить из себя бога.