Еще десять лет назад можно было выпустить заметку с врезом вроде «сериалы сейчас — новое кино, и смотреть их не стыдно» и не выглядеть идиотом. Теперь, когда сериалы идут не только по американским кабельным каналам, но и доступны в один клик на смартфоне, каждый оказался в своем сериальном микрокосме.
Кто-то любит «Во все тяжкие» и его спин-офф «Лучше позвоните Солу» (и ждал «Эль Камино» на Netflix), кто-то отслеживает каждый вздох Райана Мерфи (пыльная работенка, этот парень продуктивный), кто-то смотрит анимацию («Рик и Морти» против «Коня БоДжека»), кто-то клянется, что не смотрит «Игру престолов». На самом деле все всё смотрят. Даже если не смотрят.
Сериалы стали неотъемлемой частью жизни, где-то заменив кино, где-то литературу, где-то оформив реальность, где-то ее отразив. Если прогноз Мартина Скорсезе продолжит сбываться, а крупные киностудии смогут снова владеть сетями кинотеатров и монополизируют большой экран условными «Звездными войнами», то разрыв между фильмами для кинотеатров, которые все больше будут походить на аттракционы, и фильмами для малых экранов, где будет больше пространства для эксперимента, только усилится. Возможно, именно в этом разрыве мы проведем следующее десятилетие.
А пока — о ключевых точках сериальной культуры 2010-х.
«Твин Пикс: Возвращение» Дэвида Линча
В эпоху перехода важных режиссеров с больших экранов на малые Дэвид Линч показал, что сделал это еще до того, как это стало мейнстримом, а в 2017-м у него получилось это лучше всех. Третий сезон «Твин Пикса» многие по праву считают кинематографом и смотрят как 18-часовой фильм (который, тем не менее, нужно было цедить по часу в неделю).
В нем сконцентрировались важные для Линча темы и нашлось место для политического высказывания: в восьмой серии сезона, которая вполне может претендовать на статус культового произведения, Линч провозглашает испытание ядерного оружия в 1945 году источником зла.
Читайте также: «У тебя очень интересное лицо». Что сказал Дэвид Линч на вручении «Оскара»
Дэвид Финчер на Netflix
Еще один большой режиссер, поселившийся в формате сериалов и нашедший новую обитель на стриминговом сервисе Netflix. После недооцененного magnum opus «Зодиак», который и участвовал в конкурсе Каннского кинофестиваля, и остался в списках лучших фильмов предыдущего десятилетия по версии критиков, стало понятно, что Финчеру комфортно в таком хронометраже. И хоть после «Зодиака» он снял еще три картины, первый сезон «Карточного домика» и два вышедших «Охотника за разумом» стали для него следующим этапом.
Если «Карточный домик» можно считать отсылкой к Шекспиру, то «Охотник за разумом» в подобающем хронометраже исследует давно интересовавшие Финчера темы — тревожность больших городов («Семь»), главными симптомами которой стали серийные убийцы и образы, которые вокруг них строят медиа («Зодиак»).
Читайте также: В ожидании «Охотника за разумом»: 8 лучших фильмов о маньяках и расследованиях
«Безумцы» и «Конь БоДжек»
Великие Mad Men стартовали в 2007-м и перекатились в новое десятилетие, которое, если оглянуться назад, отличается от предыдущего так же, как отличались сумбурные 1960-е от сытых 1950-х. Слом парадигм в середине прошлого века отразился в главном герое этого великого без преувеличения сериала — Доне Дрейпере, герое, на которого к концу 2010-х смотреть уже невозможно.
Квинтэссенция токсичной маскулинности, притягательный и отвратительный одновременно, переваривающий вызовы нового времени и при этом ввинчивающийся в это время и пытающийся его подчинить себе. Идеальный персонаж для иллюстрации американской мечты — человек, пытающийся отказаться от прошлого в пользу будущего, которое рассыпается с каждым ударом, который переживает американское общество в 1960-х. Начнутся 1970-е, и лучше не станет.
https://youtu.be/xUHlMgJxF30
Начнутся 2020-е, и лучше не станет для другого персонажа — уже нарисованного, совмещающего в себе свойства человека и коня и при этом настолько реального, насколько это возможно. Конь БоДжек — венец классического маскулинного героя в затянувшемся припадке самоотрицания. Его прошлое — это питательная среда для конфликтов, а значит, и для интересных сюжетов, но боль от этого прошлого настолько сильна, что лишает такой интерес всякой радости. На смену приходит терапевтический нарратив, плохо это или хорошо. Нас ждут истории о том, что рано или поздно все равно придется принять себя — это и коню понятно, и Дону Дрейперу.
«Девочки» и «Дрянь»
Пока мужчины учатся говорить о своих эмоциях, женщины выходят на авансцену и предлагают новые опции. «Девочки» Лины Данэм, автора, за десять последних лет прошедшего путь от любви до ненависти одной и той же публики, стали новым «Сексом и городом». Они расширили границы, в которых женщины могут говорить о своей сексуальности, и тут же устарели: уже через несколько лет стало понятно, что мир «Девочек» по-вудиалленски эксклюзивен: это мир белых фрустрированных представительниц среднего класса, а в эпоху очередного консервативного поворота интереснее расширять горизонты, а не сужать их.
Ту же претензию, в принципе, можно выдвинуть и «Дряни» (Fleabag) Фиби Уоллер-Бридж, которая выросла из одноименного спектакля, но, в отличие от Данэм, тут не рассказывают историю о группе людей и не предлагают сделать выводы об обществе. «Дрянь» — персональная история, не претендующая на обобщение. Уоллер-Бридж сделала очень сложный и оттого завораживающий коктейль из скорби, сексуального желания, самоиронии, любви и снова скорби. Такие горькие персонажи раньше были уделом Хамфри Богарта, но благодаря Фиби эта горечь теперь имеет женское воплощение.
«Атланта» Дональда Гловера
В продолжение разговора о расширении горизонтов история, аналогу которой еще долго не будет места на большом экране, разве только в узком секторе любимцев фестиваля «Сандэнс». Дональд Гловер показывает черную Америку, ее культурные коды, ее проблемы и огромную разницу с Америкой белой, которая всегда была и остается до сих пор мейнстримом.
Серия о белом богаче, живущем в доме в колониальном стиле и коллекционирующем африканское искусство, такая же страшная, как фильм Get Out Джордана Пила. Клип This is America заметно перетянул на себя внимание, став пока что главным высказыванием Гловера на злобу дня, но «Атланта», хочется верить, открыла возможности для разнообразия не только формального, закрепленного в inclusion riders, но и смыслового.
Читайте также: Как Атланта стала центром хип-хопа. И при чем здесь сериал Дональда Гловера
«Игра престолов»
Говорить о 2010-х в сериалах невозможно без «Игры престолов». Не в последнюю очередь благодаря этому сериалу HBO удерживает свои позиции в нелегкой борьбе телеканалов и стримингов за оригинальный, с позволения сказать, контент. «Престолы» консервативные, дорогие, эксплуатирующие и, в конце концов, провалившиеся драматургически к финалу, но у них есть одно большое культурологическое свойство: это, возможно, последняя сказка, которую миллионы людей слушали вместе у костра.
https://youtu.be/flXrq9OJfOg
Антологии Райана Мерфи
О Райане Мерфи мы писали подробнее — вездесущий король китча, формата антологии и заклинатель Netflix. Его «Американская история ужасов» превратилась в едва ли не главный политический комментарий мейнстрима, «Поза» стала манифестом разнообразия, а «Вражда» и «Американская история преступлений» грозят препарировать важные конфликты прошлого, не забывая о настоящем: сезоном о голливудских актрисах Бэтт Дэвис и Джоан Кроуфорд можно иллюстрировать ответ на популярный нынче вопрос, каково женщинам в Голливуде, а сезоном об О. Джей Симпсоне — рассказать, как Дональд Трамп стал президентом.
Супергерои в сериалах
Пока Marvel и DC собирают рекордные бокс-офисы, играя на вере зрителей в супергероев, которые рано или поздно, превозмогая экзистенциальные кризисы и личные травмы, спасут весь мир, маленький экран этих супергероев нещадно препарирует, обращаясь к другим литературным первоисточникам.
The Boys, «Хранители», «Академия „Амбрелла“», «Джессика Джонс», «Каратель» — о довольно пугающей и деструктивной изнанке супергероизма. Последние два — омраченный психологизмом Marvel, но первые три — просто-таки деконструкция супергероического нарратива. Супергерои такие же люди, как и все, и даже хуже, потому что на человеческое несовершенство накладываются суперспособности, с помощью которых можно нанести еще больше вреда.
Сериалы для подростков
В этом десятилетии сериалы о нелегком пути взросления вышли на серьезный уровень: теперь это не нишевый продукт для подростков в моменте, а местами довольно мрачные и претендующие на большую универсальность истории для тех, кто когда-то этими подростками и были. То есть для всех. «Сексуальное воспитание» — образец терапевтического кино без навязчивых рефренов и повторений пройденного, а «Эйфория» и «Конец гребаного мира» говорят о проблемах реальных людей, а не о чем-то далеком и придуманном в розовом мире телеканала Disney Channel.
Что будет дальше
Скорее всего, если не произойдет еще один технологический скачок, тенденции, наметившиеся в конце 2010-х, продолжат свое развитие. Все будут стараться переплюнуть «Игру престолов» или хотя бы повторить ее успех (сам HBO в том числе); появится больше частных историй о тех, кто раньше был мало представлен в больших нарративах — женщинах, people of colour и так далее; на арену сильнее выйдут Apple TV и Disney+ в порыве растолкать локтями Netflix, и, в конце концов, больше режиссеров из большого кино уйдут пробовать силы на стриминги и телеканалы. Но тут встает самый интересный вопрос: где в этой вселенной место Украины?
