Т ехно — результат эксперимента и поиска новых звуков, смешения стилей и инструментов, взаимодействия человека и машины. За более чем 30 лет эта музыка стала одним из ключевых жанров, визитной карточкой некоторых городов, представляя самобытную культуру, для которой главная ценность — свобода. А на киевских вечеринках, которых становится все больше и больше, теперь тоже можно услышать разнообразие техно-музыки — от классического звучания до экспериментальных сетов на стыке жанров.
Накануне самого масштабного техно-события года в Украине — фестиваля Black! Factory, куда везут еще более бескомпромиссных артистов, DTF Magazine вместе с мастером миксов Absolut разобрались, кому жанр обязан своим рождением и развитием и какие эксперименты мы услышим на заводе «Київметробуд» в этом году
Содержание
ЧАСТЬ I. КАК ВОЗНИКЛО ТЕХНО
Все изменили синтезаторы. Во второй половине ХХ века в разных частях мира экспериментаторы начали исследовать возможности новых электронных инструментов, жаждая извлечь из них иные и неизвестные ранее звуки.
Слияние человека и машины
В Германии процветала космическая нью-вей-электроника во главе с Tangerine Dream. А в качестве звезд и главных новаторов своего времени закрепляется квартет Kraftwerk, сделавшие важный шаг к слиянию человека и машины в музыке. В 1974 году они выпускают альбом Autobahn, в котором раскрывают возможности синтезаторов на совершенно новом уровне.
На концертах музыканты выступали в роли роботов или киборгов, то есть машин, сочинивших эту музыку. Но их музыка была слишком математической и выверенной, как будто и правда записана роботами.
Тогда же в далеком и не очень благополучном Детройте, имея фундаментальные традиции черного фанка вроде легендарных групп Parliament-Funkadelic с бессменным Джорджем Клинтоном во главе, пытались найти иной подход к музыке, наделив машины и технологии душой.
Так в предместье Детройта, Беллвилле, объединились несколько единомышленников, увлеченных одновременно и книжным футуризмом, и интересующихся устройством новых музыкальных инструментов. Это были Хуан Аткинс, Деррик Мэй и Кевин Сондерсон, они же белвиллская троица.
Первый
техно-трек
Аткинс играл в гаражных группах и постоянно «мучал» различные электронные инструменты — он хотел создавать звуки, которых еще не существует в природе. Главным инструментом, перевернувшим его мир, стал синтезатор Korg MS-10, за которым Хуан просиживал дни напролет в музыкальном магазине. Ориентиром для него были Kraftwerk, но он их превзошел.
Первые треки Хуана, выпущенные в проекте Cybotron, не имели стилевой привязки. Теперь это называют электро, но тогда такую музыку определяли как «новое диско» или «новый фанк».
В 1985 году Хуан Аткинс представляет свой новый проект Model 500 и выпускает No UFO’s — первый в мире техно-трек. Он становится новой точкой отсчета в истории жанра и задает новые стандарты и звучание. А еще No UFO’s был танцевальным треком, тем самым гибридом машины с человеческой душой.
Детройт. Вторая волна талантов
Начиная с середины 1980-х новая музыка просачивается в Европу, где начинается настоящий электронный бум. Консервативная Америка лишь наблюдала за своими новаторами, которых при этом становилось все больше и больше.
О себе громко заявляют детройтцы: молодой диджей-виртуоз Джефф Миллз, которого прозвали Wizard, Роберт Худ, напиравший на минимализм в электронной музыке, а также Майк Бэнкс, вместе создавшие позднее группу Underground Resistance. Ее деятельность была политически окрашена, поскольку декларировалось «сопротивление» корпорациям и системе с помощью техно, которое в исполнении UR звучало по-особенному.
Кроме того, своей деятельностью UR показывали молодым темнокожим американцам новый способ выбраться из бедности и сформировать собственную альтернативную идентичность.
А в соседнем с Детройтом Виндзоре в Канаде, гоняя через границу на подобные вечеринки, набирается впечатлений и задумок Ричи Хоутин.
Техно набирает темпы
Техно оформило свое название лишь после выхода компиляции Techno! The New Dance Sound of Detroit в 1988 году.
По сути, с этого времени распространение жанра принимает лавинообразную форму, захватывает европейские столицы и крупные города. Устанавливаются тесные связи между новоявленными столицами техно с европейскими последователями вроде Берлина, Лондона и Детройтом как городом рождения новой культуры. В каждой из столиц первопроходцы экспериментируют со звучанием, благодаря чему у техно появляются новые поджанры.
До сих пор в Штатах техно-культура, оказывается, куда менее влиятельна, чем в Европе. Музыкальная пресса подхватывает новую волну, и техно вместе с эйсид-хаусом становится невероятно модным клубным явлением, хотя в общественно-политических изданиях и таблоидах изображение новой культуры выглядит не так радужно.
В Европе происходит исторический момент — падение Берлинской стены в 1989 году. Это становится катализатором для развития техно в Германии и способствует превращению Берлина в мировую столицу техно, хотя одним из важнейших городов, в котором укоренилась эта музыка сначала, был Франкфурт. Там в 1988 году открыли клуб Omen и началось восхождение к вершинам Свена Фэта.
1990-е
1990-е не без основания считаются многими золотой эрой в истории техно. Тогда написали бесчисленные техно-гимны, открыты культовые клубы, стали популярными легендарные фестивали вроде Love Parade. В Берлине заработал музыкальный магазин Hard Wax Марка Эрнестуса из дуэта Basic Channel, без которого невозможно представить электронную сцену сегодня. Примерно в это же время получили известность многие так или иначе связанные с техно стили: EBM, электро, транс и хардкор, одним из первых гимнов которого стал трек ньюйоркца Джои Белтрама Energy Flash, вышедший в 1990 году. Палитра клубной музыки стала невероятно пестрой.
Однако в целом техно-индустрия 1990-х все равно оставалась в андеграунде и была ограничена технологиями. Если ты диджей, то у тебя два виниловых проигрывателя и пульт. Если ты продюсер, в твоем распоряжении драм-машина Roland, несколько синтезаторов и секвенсоров той же компании плюс еще несколько других.
Громоздкие и дорогие сетапы на выступлениях и в домашних студиях, музыка, выходящая в основном только на пластинках, не позволяли сделать ее доступной каждому.
ЧАСТЬ II. КАК ТЕХНО ПЕРЕСТАЛО БЫТЬ АНДЕГРАУНДОМ
Революция Ричи Хоутина
Новый виток прогресса с массовым внедрением музыкальных компьютерных технологий техно получило в конце 1990-х — начале 2000-х годов. Это был период вхождение в цифровую эпоху не только техно, но и музыкальной индустрии в целом.
Одну из революций в процессе диджейства совершил одержимый технологиями Ричи Хоутин, который сначала обложился эффекторами и драм-машинами, записав микс Decks, EFX & 909 в 1999 году, а затем использовал новую технологию Final Scratch, чтобы записать эпохальный DE9 | Closer To The Edit.
Теперь эта технология, в разработке которой, кстати, участвовал сам Хоутин и его друг Джон Аквавива, широко применяется во многих программах для диджейства. Позднее Хоутин вложился в один из главных источников музыки в цифровом формате для диджеев — в магазин Beatport.
Студия в ноутбуке
Для музыкантов же еще одна революция произошла с появлением двух разработчиков. В 1996 году в Берлине образовалась компания Native Instruments, которая занялась созданием виртуальных музыкальных инструментов. А в 2001 году вышла первая версия виртуальной студии Ableton Live. С ее помощью большая музыкальная студия стала умещаться в одном ноутбуке, а процесс звукозаписи стал куда нагляднее, проще и ближе большинству людей.
Такая доступность технологий значительно повлияла на жанр, выводя его из андеграунда и сделав неким символом эпохи. Теперь каждый мог стать диджеем и музыкантом.
Во второй половине нулевых классическое техно, немного потерявшее свои позиции в связи с популярностью различных подстилей, модой на тусовочный отдых на Ибице, в который тогда оно явно не вписывалось, снова выходит на передний план.
В Берлине возвышается клуб Berghain, завоевывающий статус техно-Мекки из-за своего строгого фейсконтроля c харизматичным Свеном Марквардтом и запрета на съемку внутри клуба. Но самое важное — там главную роль играет музыка и диджеев ценят именно за то, как они умеют эту музыку играть, а не сколько раз появились на обложках модных журналов или сайтов — в противовес масскультуре.
Вскоре сдается и Ибица: техно-солдаты вроде Марселя Деттманна становятся постоянными участниками вечеринок на Белом острове. Техно приобретает статус главного стиля в электронной музыке, даже статистически обходя по продажам треки, записанные в других стилях.
Теперь слово «техно» стало нарицательным и зачастую применяется к любой клубной танцевальной музыке, что вызывает недовольство разбирающихся в этом людей. Даже один из самых известных EDM-фестивалей, Tomorrowland, где выступают звезды вроде Армина ван Бюрена или Тиесто, последние годы предоставляет все больше времени и сцен техно-артистам: Карлу Коксу, Нине Кравиц, Дейву Кларку и другим.
Но при этом техно возвращается к своим корням. В 1994 году Джефф Миллз выпустил пластинку Cycle 30, сопроводив ее манифестом, в котором говорил, что каждые 30 лет непостижимым образом в мире музыки, искусства, моды и литературы происходит повторение самих себя и заканчивается цикл. И этот процесс передается из поколения в поколение.
Действительно, спустя 30 лет после первого техно-трека техно-музыка снова смотрит в свое начало. Множество молодых продюсеров стали переосмысливать наследие прошлого, искать вдохновение в раннем электро.
А сам стиль ведущее издание об электронной музыке Resident Advisor называет жанром года. Снова приобрели известность более радикальные и мрачные ответвления техно, бывшие популярными в 90-е: EBM, нью-бит и техно-панк.
Часть III. Как техно поглотило Киев и кто за этим стоит
Киев не остался в стороне. Промогрупп и вечеринок, ассоциирующихся с техно, здесь предостаточно. Более того — их становится все больше, конкуренция усиливается. Но таких, у которых есть концепция, идея, постоянство или хотя бы понимание, что и зачем они делают, не так уж и много. Да и сам термин «техно» уже давно стал чем-то вроде «андеграунда»: подразумевает примерно все сразу, но ничего конкретного. Знакомим с главными формациями, которые популяризируют в Киеве техно в разных проявлениях.
Сергей Синицкий, сооснователь Module Live, так описывает положение дел на локальной сцене:
«Немцы, например, построили свою техно-сцену на поддержке промогрупп, клубов, обмене опытом, а публика, в свою очередь, поддерживала локальных артистов и местную сцену — можно ли это назвать конкуренцией? У нас же аудитория активнее ходит на мероприятия, где есть так называемые привозы. Локальный артист часто становится интересным местной публике только после признания на Западе»
Схема
Но есть прецедент. Схема — пример вечеринки, которая собирает тысячи человек с украинскими артистами в лайнапе. Главный постсоветский рейв, культурный символ постреволюционной Украины, важнейшее техно-комьюнити Киева — медиа придумали много ярлыков для этого явления. Но Схема и правда стала брендом, который продолжает расти и расширяться.
А начиналось все в 2014 году с небольшой вечеринки в тогда еще неизвестном Otel’, организованной Славой Лепшеевым. Собралось около сотни человек, 80% знакомые, вход стоил 40 гривен, играло техно, было накурено — очевидцы вспоминают эту вечеринку как вполне стандартную. Никто тогда не понимал, во что это все выльется. Кроме, наверное, самого Славы.
За последний год у Схемы случились коллаборации с Boiler Room и немецким лейблом PAN, шоукейсы в берлинском Бергхайне, а также в Нью-Йорке, а еще первая масштабная дневная вечеринка.
Свет, декорации, афиши — у Схемы все максимально минималистично и просто, но уже узнаваемо, а на танцполе — очень молодая и отчаянная публика. Рейв в чистом виде, ugly beauty как она есть.
Rhythm Buro
Rhythm Buro — опытная и большая промогруппа, которую вместе со Схемой и Closer можно считать одним из трех китов современной электронной сцены Киева.
Rhythm Buro проводит 5—6 довольно масштабных вечеринок в год на разных локациях, чаще всего в больших промышленных пространствах, с хорошим светом, звуком и крупными зарубежными артистами (Actress, Surgeon, Anthony Linell, Legowelt, nd_baumecker, Rrose). Аудитория Rhythm Buro в целом старше и требовательнее, чем, например, у «Схемы», хотя нельзя сказать, что она однородна.
Этой осенью команда организовала свой самый крупный ивент — Rhythm Buro. Extra. Формат предполагал три танцпола, которые курировали питерская промогруппа Roots United, киевская Outer и один из самых хайповых клубов мира — тбилисский Bassiani.
Еще один узнаваемый проект Rhythm Buro — Natura, техно-вечеринка на природе под Киевом — с кемпингом, почти ритуальными танцами в лесу у воды, мистическим светом.
Команда не ограничивается только Киевом: помимо шоукейсов в Ивано-Франковске, Одессе, уже дважды устраивали вечеринки в Bassiani, Роттердаме, московской Рабице и других городах.
К тому же Rhythm Buro — не только серия вечеринок, но и лейбл. Однако концентрироваться исключительно на техно во всех его проявлениях там не намерены — в следующем году обещают еще больше жанрового разнообразия.
Мodule Live
Это уже не только серия вечеринок и даже не промогруппа, а комьюнити электронных музыкантов, посвятившее себя образовательному проекту Module Exchange. Но концерты и вечеринки они все так же делают. Главное условие — артисты играют только лайвы. В основном это техно, EBM, power ambient, индастриал — живая, жесткая, даже сырая, но все еще танцевальная электроника. В лайн-апе обычно как уже состоявшиеся артисты вроде Stanislav Tolkachev, Heinali, Lobanov, Friedensreich & Splinter, Ptakh, Smereka Beats, так и выпускники школы. Это всегда про эксперименты, но, как отмечают ребята, качественные.
«Киевский „шоу-бизнес“ электронной сцены пока на начальных этапах развития, но потенциал ощущается. Наше же внимание сфокусировано на развитии образовательной институции, задача которой — пополнить ряды резидентов, и не только наших. На Module играют только лайвы, поэтому, составляя очередной лайн-ап, мы столкнулись с нехваткой электронных артистов в Украине. Решили взять дело в свои руки, находить, продвигать новые имена и помогать им в развитии», — объясняет сооснователь Module Миша Галаc.
Обычно вечеринки собирают от 100 до 400 человек, в разное время они проходили в Plivka, Otel’, Metacultura и в Carbon на ВДНХ.
Дальше Module планирует продолжать образовательную и просветительскую деятельность, а также смещаться ближе к ночным концертам танцевальной электронике.
Osnova Kyiv
Еще одна зрелая промогруппа новой волны, которая появилась в клубе «56» в 2014-м. Впрочем, себя она именует арт-комьюнити, которое организовывает музыкальные события. На базе Osnova также выросла серия «Змеи», которая набирает популярность и тоже выходит за пределы Украины. Кроме безусловного техно, на этих вечеринках можно услышать эйсид, индастриал, электро, нойз.
«Для меня техно — это скорее движение, нежели конкретный музыкальный стиль, и с этой точки зрения в Киеве техно мало. Как ни странно, киевский движ еще находится на начальном этапе развития и становления», — считает Тарас Сегедюк.
Благодаря тому, что у Osnova нет четких границ, остается место для экспериментов, коллабораций, разноплановых гостей. Они могут, например, организовать техно-вечеринку на максимальных скоростях (Osnova Fast), устроить нетанцевальное безумие или сделать ивент в четверг, но при этом оставаться все той же узнаваемой формацией. Пожалуй, Osnova отличают здоровое чувство юмора, уже сформировавшаяся аудитория и традиция приглашать артистов, которые умеют играть быстро, жестко и интересно. Это вечеринки про холодную музыку, но теплый прием.
Veselka
ЛГБТ-френдли-вечеринке Veselka немного меньше года, но в Otel’, где она в основном и проходила, ей уже тесно.
«Публика стала более открыта и раскрепощенная. Люди стали реже ходить на вечеринки еженедельно, но готовятся к отдельным ивентам тщательнее, и это касается не только Veselka», — считает создатель серии Стас Твиман.
Желающих увидеть на Veselka филиал берлинского KitKat ждет разочарование: ничего такого здесь не происходит. Но самовыражения, обнаженных торсов и даже фриков на Veselka значительно больше, чем на других вечеринках Киева.
Звучание здесь — всегда про высокую скорость и напористость. Хороший пример — Nastia, играющая под моникером SHEIS 140+ BPM техно, электро и эйсид, что обычно для нее несвойственно. Тут же можно услышать и ломаные ритмы с примесью транса и индастриала. Выступают как локальные артисты, так и представители заграничных комьюнити, например резиденты Bassiani, резиденты одной из главных берлинских квир-вечеринок Herrensauna или же кулинары квир-техно-кухни Popoff Kitchen.
Если первая вечеринка собрала что-то около 250 человек, то последняя на Речном вокзале — почти полторы тысячи. Дальше, по словам Стаса, Veselka будет путешествовать, в том числе и по фестивалям.
∄
(THERE DOES NOT EXIST)
«Клуб на Кирилловской», как его чаще всего называют, —новое место, которому не избежать сравнений с Бергхайном. Поводы для этого есть — раскрепощенная атмосфера, дарк-рум, запрет на съемку и жесткая музыка. Никакой рекламы, официальных комментариев, заигрываний с медиа, лаконичный сайт-лендинг, запустившийся только после серии ивентов и накануне открытия основного танцпола, безымянный телеграмм-канал с информацией лишь о датах вечеринки и лайнапах. В результате — о ∄ знают почти все, кто хоть немного интересуется электронной музыкой.
Хороший звук, огромные двухуровневые площади бывшего пивзавода, внушительные лайнапы с мировыми техно-звездами (Bjarki, Kangding Ray, Wata Igarashi, FJAAK) и локальными героями, истории, которые ходят о происхождении и о происходящем в этом месте, фейсконтроль, который проходят не все. Даже если вы отстояли полтора-два часа в очереди на морозе, как это было 23 ноября на вечеринке в честь открытия основного пространства.
Тот случай, когда нужно дать время и следить, что будет, когда все легенды подтвердятся или развеются, а все желающие попадут внутрь.
ХАТОБ
На ХАТОБ можно услышать тяжелейшее техно, агрессивный EBM, даже габбер. В лайнапе в основном местные, вроде Алекса Саважа, Яны Вудсток, Насти Муравьевой, гости из России, вроде постоянных братьев по оружию ХАТОБА Joy, а также артисты из более дальнего зарубежья. Привозили, например, The Horrorist и Филиппа Штробеля.
Все стабильно с вечеринками у National Distortion и Materia, нечасто, но хорошо у П О І Н Т, набирает обороты серия Laboratorium, которая ориентируется на достаточно молодую аудиторию с локальными артистами и наследует “старших” коллег.
Также периодически возникает техно-мост между Киевом и Тель-Авивом MESIVO. Рейв-пристанищем на последние полгода стала также Metaculture, но у пространства происходят какие-то перетрубации со сменой владельцев и форматов, так что пока неизвестно, что будет дальше.
Black! Factory
Киевский Closer никогда не был техно-клубом, хоть и привозил на свои вечеринки и фестивали, среди которых Strichka и Brave! Factory, одних из лучших техно-артистов. Но в этом году команда арт-центра, судя по всему, поставила себе за цель сделать самое масштабное и громкого техно-событие Киева — фестиваль Black! Factory.
И судя по лайнапу, Closer решили дать аудитории не просто техно, а показать все его разнообразие. 29 ноября за десять часов более 20 артистов из восьми стран на трех сценах покажут, что из себя представляет темная электронная музыка и что получается, когда техно встречается с другими жанрами.
Часть IV. Микс жанров. Как Black! Factory и Absolut знакомят Киев с разнообразием техно
Техно как явление уникально тем, что способно взаимодействовать с массой других жанров, причем иногда возможность такого взаимодействия весьма неочевидна. В результате за свою историю оно пополнилось многими подстилями, а из некоторых таких экспериментов возникли самостоятельные стили, подчас даже более популярные, чем классическое техно. Вот наиболее успешные и живучие примеры сосуществования жанров, а также музыканты стоящие во их главе, которые выступят в Киеве на Brave! Factory.
Техно х электро
Название стиля дает понять его основную направленность: электрические отрывистые мелодии, быстрые и простые ритмические конструкции драм-машины Roland, вокал, чаще всего искаженный с помощью вокодера. Воплощение всего этого — трек Planet Rock от Afrika Bambaataa и Артура Бейкера, который стал точкой отсчета, задал очертания стиля и примирил разные музыкальные культуры.
В 1990-х годах стиль электро привлек своим футуристическим звучанием многие детройтские коллективы. Особенно ярыми адептами стали Джеральд Дональд и Джеймс Стинсон, объединившиеся в дуэт Drexciya. Они окончательно сформировали ту форму электро, которой придерживаются в наши дни. В Европе этот стиль также нашел большое количество поклонников и последователей среди музыкантов. Anthony Rother, Miss Kittin & The Hacker до сих пор выпускают пластинки, записанные по всем канонам классики.
Представители течения на Black! Factory:
Последние несколько лет электро вновь главенствует на танцполах по всему миру. Техно и электро комбинирует один из главных авторитетов в электронной музыке, обладатель внушительной коллекции и признанный мастер Dave Clarke. Не забывайте, что техно-бароном его нарек легендарный радиоведущий BBC Джон Пил.
Техно х панк
С развитием техно в Европе все чаще можно было услышать его более радикальные варианты, такие как хардкор. Техно идеально вписалось в нишу нонконформизма, в которой эта музыка приняла более идейную, политическую окраску, поэтому неудивительно, что новое течение обрело сторонников даже среди антиглобалистов. Гитары встретились с синтезаторами, а к музыке добавились острополитические и социальные тексты.
Представители течения на Black! Factory:
Явлением на сцене стала группа Atari Teenage Riot, созданная немецким диджеем Алеком Эмпайром. В их песнях буквально зачитывались манифесты о нарушении гражданских прав и разрушительной власти корпораций, и все это накладывалось на быстрые техно-ритмы, гитарные рифы, брейкбит и даже нойз. Группа воссоединилась в 2010 году после 10-летнего молчания, и теперь имеет успех уже у нового поколения, что говорит об актуальности ее идей и способах их транслировать.
Техно х EBM
Electronic Body Music — один из старейших стилей, который сочетает в себе элементы сразу нескольких крупных жанров. В отличие от техно, EBM — это исключительно европейский стиль, возникший еще в 1980-х и объединивший танцевальную музыку (в тот момент, скорее, позднее диско или прототехно), а также индастриал, постпанк и нью-вейв. Родиной EBM принято считать Германию и Бельгию, но позднее эта музыка проникла и в США.
Олицетворением EBM стали группы-долгожители Front 242 и Nitzer Ebb. Если вы хоть раз слышали знаменитый хит Join in the Chant, то знаете, как звучит EBM.
Представители течения на Black! Factory:
Один из ветеранов этого движения — бельгиец Suicide Commando. Первый альбом он выпустил в 1988 году, орудуя на стыке EBM, электро и индастриала, и с тех пор оказал большое влияние на формирование мрачной электронной эстетики.
Теперь, как и электро, EBM получил второе рождение. В том числе благодаря таким лейблам, как Minimal Wave. Кстати, именно там оформился новый проект Amato французского пионера электро The Hacker. Ветеран сцены вернулся к этому звучанию и уже несколько лет выступает с лайв-программой на основных фестивалях Европы.
Техно х минимализм
Минимализм в музыке как отдельное течение всегда влиял на техно. Упоминание таких классических композиторов-минималистов, как Стив Райх или Филлип Гласс, можно регулярно встретить среди современных техно-продюсеров, хотя зачастую их подход к записи музыки значительно отличается от первоначальных смыслов минимал-техно с аскетичным атональным звучанием, авангардизмом подхода при создании треков как бы из «отходов производства».
Среди самых ярких представителей минимал-техно можно выделить американцев Роберта Худа и Дэна Белла, немцев Вольфганга Фойгта (проект Studio 1) и дуэт Basic Channel, финна Мику Вайнио под псевдонимом Ø, канадца Ричи Хоутина (проект Plastikman) и англичанина Люка Слейтера.
Представители течения на Black! Factory:
Пожалуй, именно Люк Слейтер и его многочисленные псевдонимы, в том числе легендарный Planetary Assault Systems, сегодня является наиболее активным из перечисленных музыкантов и продолжает нести в себе оригинальный дух минимал-техно. Он до сих пор умудряется сочетать лаконичность с монструозными звуковыми конструкциями, которые рисует в каждом треке.
Техно х индастриал х нойз
Сегодня техно выступает в качестве якоря сразу для сразу нескольких стилей, несмотря на их самостоятельность. Для индастриала и нойза характерны экспериментальный подход к записи, авангардное звучание и некая провокация — от исполнения композиций до самого их существования.
В пионерах индастриала числятся группы Throbbing Gristle и Cabaret Voltaire, которые использовали шумы для творческого выражения, а не просто ради усиления эффекта, создавая при этом довольно абразивную музыку, подчас бросавшую физический вызов слушателю. Довольно часто индустриальная эстетика в музыке сопровождалась различными неоднозначными перформансами и инсталляциями в панковском стиле, что очень роднило крайние проявления электронной и гитарной музыки.
Индастриал и нойз также нашли себя в техно-музыке: взять хотя бы шершавое индустриальное техно, которое сегодня можно часто услышать на рейвах. Алек Эмпайр о некоторых работах Atari Teenage Riot говорил так: «…использовать нойз не просто как новый звуковой эффект, но как мощный элемент музыки».
Представители течения на Black! Factory:
Радикальные электронщики из Швеции The Empire Line тоже используют техно как основу, вокруг которой с помощью индустриальных и нойзовых коллажей создают свои экспериментальные полотна.
К вопросу слияния радикальной гитарной и электронной музыки вплотную подошли финские музыканты K-X-P, экспериментирующие на стыке двух альтернативных вселенных и сочетающие в своей музыке такое количество различных элементов, что даже ведущие издания не могут для описания их стилистики употребить менее пяти слов.
Cреди локальных артистов команда Closer тоже выбрала тяготеющих к звучанию потяжелее и потемнее: Яну Вудсток, Настю Муравьеву, дуэт Spekulant. Концерт Youra с его суровым индустриальным рэпом тоже переехал на Black! Factory.
Black! Factory 2019
Когда: 29 ноября
Где: завод «Київметробуд» (ул. Светлогорская, 2/25)
Материал подготовлен при поддержке
