«Мы живем в золотой век несусветной чуши». Читайте наше интервью с Убой Батлером

H аверное, сегодня имя Убы Батлера не знакомо лишь тем, кто не знаком с интернетом. В прошлом году VICE опубликовал историю британского журналиста о том, как выдуманный им ресторан возглавил рейтинг TripAdvisor. Этот эксперимент принес ему всемирную популярность, которая также настигла следующие журналистские опыты Убы: презентацию фейкового бренда на парижской Неделе моды, отправку своих двойников на различные шоу по всему миру, осквернение древних законов Великобритании и прочие.

Кажется, юмор и актуальность замыслов обрекают на успех все проекты пранкера, включая последний на данный момент — его книгу «Как пропи*деть свой путь к № 1». Хотя в ней Батлер признается, что так было далеко не всегда, и рассказывает, как ему удалось добиться успеха на пустом месте.

После долгих недель в попытках связаться с Батлером, которого сложно поймать во время мировых гастролей в поддержку книги, DTF Magazine дозвонился до Убы и расспросил о его предыдущих проектах, социальных явлениях, обычной жизни и вранье

— Где ты сейчас? Чем занят?

— Я в Лондоне, работаю над новыми проектами. Кое-что грядет, но я ни слова не скажу об этом!

— Почему в какой-то момент ты выбрал путь розыгрышей и смешных фейков вместо глубокомысленных журналистских материалов?

— Просто я не шибко серьезный человек. Когда я только начинал писать, то старался быть серьезнее, но потом осознал пару вещей. Во-первых, я получаю больше удовольствия от дурачества. Во-вторых, окружающим тоже по душе, когда я дурачусь. И я понял, что теперь буду делать все, отталкиваясь от этого.

В целом, понадобилось немало времени, чтобы понять, чем является то, что я делаю. Не было так, что в один момент я вышел за порог дома и решил делать нечто определенное, — все развивалось поступательным образом.

— Чья деятельность вдохновляла тебя три года назад и что вдохновляет теперь?

— Не скажу точно о том времени, но я очень люблю комика Джона Оливера, он проделывает очень интересные эксперименты. И Энди Кауфмана, например. А когда был совсем юн, смотрел «Чудаков» и что-то еще в том же духе. Мне нравятся странные вещи, которые делает немецкий художник Кристиан Янковски. Многое меня вдохновляет, на самом деле.

— Как думаешь, почему сегодня в журналистике веселые истории так же востребованы, как статьи на острые злободневные темы? Почему теперь шутки привлекают такое же колоссальное внимание?

— Мне кажется, что забавные инфоповоды и юмор в целом — это отличные инструменты для вовлечения людей, потому что они активируют другие части мозга. В мире творится такой бардак, что часто бывает сложно прорезаться сквозь информационный шум. А юмор — мягкий, обезоруживающий способ наладить связь с людьми. Когда ты хочешь не только донести что-то до аудитории, но и развлечь ее.

— Насколько для тебя важно вовлекать обычных незаангажированных людей в свои истории?

— Вовлекать их действительно здорово: ты что-то вытворяешь вокруг нормальных людей и затем наблюдаешь, как они совершенно органично реагируют. А это особенно любопытно. Мне не интересно провоцировать их на какие-то определенные действия, подталкивать к прогнозируемым реакциям. Гораздо занятнее позволять им вести себя естественно в заданных условиях, отыгрывать активную роль в происходящем. Ведь на самом деле все это не про меня — это про всех.

— Что является залогом удачного розыгрыша? Какие условия нужно соблюсти? И какие факторы в итоге обеспечивают успех истории у аудитории?

— Наверное, следует убедиться, что задуманное актуально и отражает происходящее в мире в настоящее время. Что идея уникальна и никто до тебя такого еще не делал. А также честность в действиях, особенно, если проект включает работу с заблуждениями. Например, как это было в случае с рестораном Shed in Dulwich.

Кроме того, важно, чтобы история удовлетворяла интерес на нескольких уровнях. К примеру, чтобы она нравилась, потому что ее находят умной, равно как и потому, что она попросту веселая. Замысел должен быть многослойным, чтобы в результате из него получилось нечто стоящее.

— Назови свои любимые проекты.

— Пожалуй, у меня их три. В первую очередь, это история о поддельном ресторане. Он стал настоящим гейм-чейнджером, после него для меня все изменилось.

Понравилась история о Джорджио Певиани, поскольку она пошла на пользу реальному человеку, стоящему за брендом: теперь он успешно торгует своей одеждой по всему миру. Здесь интересно, что история получила продолжение за пределами эксперимента со счастливым концом.

А еще важную роль сыграла самая первая история, которая, собственно, и обратила на меня внимание. Я задался вопросом: можно ли в эпоху цифровых данных возродить востребованность на рынке музыкальных компакт-дисков, используя метод продаж свидетелей Иеговы? Они ходят от двери к двери, чтобы лично «продать» религию, и поныне этот метод их не подводит. Получилось что-то вроде проекта «Музыка vs. бог».

— Какой наихудший или самый странный опыт работы на твоей памяти?

— Я работал в баре, на заводе, подрабатывал копирайтером… Худший опыт определить не возьмусь, но вот самый странный — когда я сконструировал дешевого секс-робота. Совершенно дикая идея — построить секс-робота за 20 евро или около того.

— Чувствовал себя чудо-инженером, спасающим нуждающихся, которые не могут позволить себе модного секс-робота?

— Точно! Конечно, один доступный секс-бот не спасет мир, но надо же с чего-то начинать.

— А с чего обычно начинается работа над проектом? Тебя осеняет идея, ты приходишь в VICE, говоришь, что намерен сделать то и это, редакция утверждает проект, и ты приступаешь?

— В течение долгого времени я реализовывал идеи самостоятельно — тот же Shed in Dulwich, — а VICE рассматривал уже готовый материал. Только потом он начал подключаться на стартовых этапах некоторых проектов. «Малогабаритные» проекты я всегда проворачивал сам, когда в один момент загорался какой-то идеей, а в следующий — уже мог реализовать ее и через неделю прийти в редакцию с завершенной работой.

На самом деле, это всегда зависит от сути проектов. В частности, потому, что они обычно появляются из твоего собственного жизненного опыта: ты не можешь просто сгрести в кучу какие-то сведения и собрать из них материал, в основе которого подразумевается социальный эксперимент. Я особенно чувствую это теперь, когда провожу очень много времени вне Лондона и постоянно ношусь по всему миру. Мне, как правило нужно время, чтобы куда-то пойти, побыть в определенных условиях и повзаимодействовать с людьми. Для осуществления того, что я обычно делаю, требуется реальный опыт, а не только представление о нем.

— После истории с двойниками, которых ты отправлял заменять тебя на различные шоу и мероприятия, ты запустил сервис Oobah.com по предоставлению двойников другим людям с теми или иными целями. Можешь озвучить топ-3 запросов на услугу?

— Мне понравился парень, который запросил двойника, чтобы тот порвал вместо него с невестой. Еще тот, кому понадобился двойник на школьные выпускные экзамены — сдать алгебру. И запрос двойника на встречу с родителями бойфренда, чтобы произвести на них впечатление получше. Пока это лидеры.

— И ты действительно отправил бы двойников на эти задания? Или даже пошел бы сам?

— Да, я всерьез подумываю об этом. Конечно, не факт, что смогу сам это осуществить: все-таки должно быть какое-то сходство с клиентом. Но если среди них найдется парень с выбеленными волосами, который выглядит как инопланетный выродок, я отправлюсь на это задание.

— Что больше всего удивило тебя во время работы над каким-либо проектом?

— Возможно, это скучный и предсказуемый ответ, но я был шокирован, когда люди начали повторно заказывать столик в фейковом ресторане, чтобы вернуться и снова отведать мою превосходную кухню в сыром дворе в ноябрьский холод. Это не укладывалось в моей голове.

Удивился, когда австралийское телевидение не заметило, что в эфир шоу пришел не я. Ведь ранее те же журналисты видели меня в той же студии! Но они так и не поняли, что перед ними не я. Комбинезон спровоцировал короткое замыкание в мозге, он стал так и не раскрытым отвлекающим маневром. Вот за этим было поистине любопытно наблюдать.

— Тебе приходили в голову замыслы настолько сумасшедшие, что ты не решался воплощать их в жизнь?

— Да, и не один. Помню, когда-то в Индии арестовали голубя. Мне захотелось разобрать это дело в суде, чтобы выяснить: голуби — это зло или нет? И я пытался представить, как проходил бы этот судебный процесс с голубем на скамье обвиняемых, с присяжными и всеми людьми в зале заседания. В общем, идея была совершенно нелепая, слава богу, ничего из этого не вышло. Много было сумасшедших идей, к реализации которых я приступал, но процесс работы над ними так затягивался, что в итоге они превращались в нечто совсем другое.

— Недавно вышла твоя книга «Как пропи*деть свой путь к № 1: Неортодоксальное пособие по достижению успеха в XXI веке». Почему ты ее написал и почему мне будет интересно ее прочесть?

— Молодые люди с разных концов света постоянно просили моего совета о том, как по моему примеру добиться успеха на пустом месте. И я решил обстоятельно рассказать об этом в книге. Сколько себя помню, все, за что бы я ни брался, было обречено на провал. А в книге я добираюсь до ответа на вопрос, почему при таких задатках я все же внезапно обрел успех.

Ее интересно прочесть хотя бы поэтому. Вдобавок, книжку легко читать — всего 80 страниц на простом и понятном языке. Она уже стала бестселлером № 1 в США по версии USA Today в жанре комедии.

— VICE публиковал отрывок из книги, где ты рассуждаешь о том, как на самом деле все вокруг беспрестанно врут в той или иной степени и как лет с пяти ты используешь вранье, чтобы чего-то добиться. И судя по успеху твоей книжки, твой талант, наконец, начинает окупаться.

— Да! Я всегда был полон дерьма 🙂 И книга действительно раскладывает по полочкам то, о чем заявлено в названии: как пропи*деть свой путь на вершину. Это главная причина, по которой ее стоит читать.

— К каким открытиям или осознаниям касательно современного общества ты пришел в ходе работы за последние годы?

— Не надо вестись на всякую чушь! А если серьезно, открытий было много. Во-первых, я понял, что люди все еще любят и ценят хорошую историю. Что мы живем в эпоху, когда имея минимальные возможности и запас денег, люди могут сделать так, чтобы эти истории случались, могут путешествовать, могут запустить поддельный бизнес за две минуты — достаточно лишь обозначить его присутствие в интернете и затем правильно с этим обращаться. Я осознал, что мы живем в золотой век несусветной чуши, а мир полон балаболов, которые могут нести эту чушь совершенно свободно. Это своеобразный признак демократичности, и это хорошо.

— Тебя называют «Бэнкси журналистики». Ты согласен с таким сопоставлением? Может, ты как-то иначе обозначил бы свой журналистский стиль?

— Я бы не назвал себя «Бэнкси журналистики», хотя он создает образы явлений, которые становятся притягательнее самих явлений, — здесь, наверное, можно разглядеть какую-то параллель между нами. Меня также назвали “Дональдом Трампом TripAdvisor”, что мне не понравилось. Я бы сказал, что я “ловкий плут искусства”.

— Тогда, может быть, твоя деятельность перекликается с наследием британцев The KLF? Билл Драммонд и Джимми Коти известны своими сумасшедшими выходками вроде сожжения миллиона фунтов на необитаемом острове и прочими актами искусства, которые одновременно шокировали, веселили и раскрывали глаза на какие-то социальные явления своего времени.

— Да, мне определенно нравится то, что делали The KLF. И я в восторге от их нынешнего проекта: они строят в Англии пирамиду из праха своих фанатов и не только. Из кремированных останков людей берут порцию праха, помещают ее в кирпич, а из кирпичей возводят пирамиду, и за каждый кирпич им платят. Полная дичь.

И когда они сжигали миллион фунтов, это же просто безумие! В смысле, как это вообще можно было сделать? Наверное, сам процесс ощущается как нечто потрясное, но потом ты смотришь на него со стороны, и тебе это уже кажется совершенно ужасным и даже в каком-то смысле гадким. Это своеобразный акт искусства, для обозначения позиции которого эффект шока был необходимостью.

— Если бы ты брал интервью у самого себя, какой вопрос задал бы, и как бы на него ответил?

— Я бы спросил себя, сколько я зарабатываю. Ответ: «Недостаточно!». Недавно меня впервые спросили об этом в США, очень американский вопрос. Это неожиданный и странный вопрос для меня как для англичанина. В Англии мы не говорим о заработках, но все одержимы вопросом социального класса.

— А что ты хотел бы сказать, о чем тебя не спрашивают?

— Я хочу поблагодарить свою семью за поддержку. Они проявили понимание по отношению к моему чудаковатому образу жизни и не лишали меня возможности валять дурака, когда я был ребенком. И хотел бы послать на хрен моего учителя старших классов! Он был настоящим куском дерьма, как раз из тех, кто одержим классовыми разграничениями. Я вовсе не желаю ему зла, но охотно посылаю его к чертовой матери.

— Что ты читаешь, слушаешь, смотришь в обычной жизни?

— Читаю много публицистики. Недавно завершил книгу Люка Хардинга о жизни в современном Лондоне. Теперь читаю книгу Оливера Буллоу «Земля денег» о криптократии. Кстати, в последней говорится и об Украине. Слушаю очень много подкастов, в частности Fresh Air на NPR, они превосходные. И тонны музыки, сейчас — Eagleowl, например.

— Что бы ты делал, если бы не писал и не рассказывал истории?

— Может я работал бы в колл-центре: сидишь себе и разговариваешь с людьми днями напролет. И мог бы стать отличным членом культа — увлеченным и полным энтузиазма.

— Какие профессиональные цели ты преследуешь или какие мечты надеешься воплотить?

— Пожалуй, было бы здорово создать завершенную полновесную работу. Скажем, собрать все, что я сделал, и интегрировать это в один большой массивный проект, который очертит полную картину того, что происходит и кем я являюсь. И хочу просто смешить людей. Надеюсь, что моя деятельность останется релевантной и смешной. На самом деле это было бы очень полезно. И что моя работа будет становиться лучше, а не хуже. Или я хотел бы стать премьер-министром Великобритании — тоже было бы неплохо!

— И что бы ты сделал в должности премьер-министра?

— Я бы на законодательном уровне запретил хмуриться в метро. И сделал бы проезд во всем общественном транспорте бесплатным.

— Какое будущее ты предвещаешь для медиа?

— Роботы. Ты и я останемся без работы, и роботы, запрограммированные компьютерами, будут брать интервью у футболистов.

^{Обложка: Vice}